ЗАКЛЯТЬЕ 

Ехала телега - белая такая,
что сравниться может с мрамором холодным
ехала далече,
ехала на гору. 
 
Впереди мелькали лысые тропинки,
и по ним бежали сапоги да ноги
и грибы стояли
будто старики. 
 
На телеге этой ехала девица
на челе имея шляпку из соломы,
ехала далече
ехала на гору. 
 
И на той дороге колесо телеги
жабу придавило толстую ужасно,
но она успела недовольно квакнуть
на пороге смерти. 
 
А затем, телега, без суда, без пытки
с жизнью разлучила козюлю-ужаку.
И ехала как прежде,
ехала на гору. 
 
Чтобы спать спокойно, девушка в телеге,
что порой казалась ангельской повозкой,
плюнула с улыбкой,
плюнула на землю. 
 
Ей, ночейной деве, было все в подмогу,
и дремучий леший, и сама слюна,
и ее касались ласковые ветви. 
 
Деву ожидают на горе событья.
Над горой пылает ясный треугольник
с золотистым глазом,
озарен лучами. 
 
Рядом с этой девой гробик дыревянный
Будто спит, родимый, на телеге этой.
В нем лежит, пылится, 
книжечка Ла Вея. 
 
Ехала на гору бледная телега
колесом настигнув новую лягуху,
впереди, за лесом
вновь ждала ужака -
от завороженной,
от непринесеной
Бабушки Ульяны. 
 
Черепа, мерцая,
отразятся в небе,
мертвые полезут
из немых могил -
от завороженной,
от непринужденной
Девушки Лауры. 
 
Ехала телега - белая такая
что сравниться может с мрамором холодным
ехала далече,
ехала на гору. 
 
  
                                           © Двамал