ТОРГУЯСЬ С ЧЕРТЯМИ 

     Он одел меня глазами,
     и к себе повлёк в барак,
     весь наполненный чертями,
     где подрос турецкий мак.

     Он кропил меня свечею
     он достоинства хвалил                         
     утверждая, что не можно
     глаз от денег отвести

     Я ответил ему стоя,
     возвышаясь на посту,
     где дырявые заборы
     меня видят за версту:

     Что ты зеньками петляешь, 
     что ты жопою виляешь
     Не позарюсь я, не думай,
     на купюры и пайки.

     Он парировал, уверив,
     что найдется интерес,
     что от пчел меня избавит,
     его модная помада.

     Уверял, и по секрету
     сигареты мне дарил,
     обещал что в списке дней
     будет много развлечений.

     Я же, жутко удивлялся,
     что не будет в списке дней
     вкусно пахнущих алмазов,
     и балонов с редким газом. 

     Говорил я, что негоже
     притаившись агнцем нежным
     раде выгод пустяковых
     мне по струнам арфы бегать
     
     Он сказал, одев глазами
     мои плечи-парашюты,
     что жестокий я какой-то,
     раз на все не соглашаюсь.

     Я сказал: ну да, конечно,
     буду я такой наивный,
     я не мымра вам, не шмара,
     чтобы быстро уступать.

     Вы давайте мне с деньгами
     блага многие на веки,
     чтобы я гордился очень
     нашим пламенным союзом.

     Он сказал: "Смотри что выйдет, -
     я люблю тебя, как маму, - 
     дам тебе в придачу сыру,
     на пятнадцать дней полета.

     Лишь бы ты такой живучий
     мог любить нас постепенно
     и вышагивать степенно
     между маковых цветков".

     Видя нашу перепалку
     черти сильно суетились
     испугались дети мрака,
     что я шмон устрою жуткий.

     Напрягли себя, надули,
     и участвуя при споре,
     так воздействуя на совесть -
     открывали редикюли.

     И платочки доставали
     подносили их к глазам,
     на меня молясь гурьбою:
     "Уступи же нам, наш голубь".

     И летали над бутоном
     нераскрытого цветка.

     Я из кубка пил настойку
     и закусывал халвою. 
     Я с воздвигнутого трона
     на толпу чертей взирал

     Что, малявки, кипишитесь,
     что, тушуетесь, боитесь,
     не тягаться вам со мною
     без меня не выйдет мак
 
     Но не дав себя отринуть,
     мой сговорщик довод вынул:
     "Будь что будет, я согласен
     подарить тебе сто баб.

     И как только вместе стоя
     мы заполнили печатью
     лист украшенный гербами,
     все воскликнули: Удача!

     Долго зянькали бокалы,
     а бес хлеба в паутине, -
     словно весь обмотан шарфом, -
     тайны ада разглашал.

     А как только все умчались
     понасыпав с крыльев сажи
     на мощеную тропинку
     между лесом и забором.

     Я воскликнул с упоеньем:
     Победил я вас рогатых
     и теперь во всем богатый 
     буду мак пасти кнутом.

     А заморская улитка
     проползавшая по ветке,
     очи ласково склонила
     и пропела сочным басом:

     "Я красивая, я водкой
     захлебнулась на могиле.
     без меня сей вечер томный
     словно гроб во тьме родимой..."

     Я её прогнал за это
     опозорив перед Богом,
     и в бараке затворился
     и со мною сон случился.

     В нём я видел чьи-то бусы,
     и кальсоны, и рейтузы
     и о чём-то заскорузлом
     мне бес хлеба говорил.

     И под нежною салфеткой
     я сказал себе беспечно:
     я теперь чертям не раб -   
     у меня есть сотня баб.

                           1998, 2017 гг.  © Двамал