|
|
|
|
|
|
|
10 ноября 2004 г.
Этот дневник - акт моего душевного эксгибиционизма, и, в то же время - мой отклик на
то, что происходит в моем внутреннем мире, где и путешествует бессмертное Я, познавая и
себя, и все то, что проносит через него поток времени.
Не знаю, как скоро дневник мне наскучит, знаю только, что записи в нем будут появляться,
когда захочется сказать что-то не только самому себе или близким друзьям, но и всем, кто
способен мыслить. Кого больше интересуют не деньги, карьера, шмотки, и прочие жизненные
неглавности, а жизнь души. Кто любит жизнь, но помнит и о смерти, как двери,
ведущей в иные миры, дарующей иные времена и Иные Лики.
|
13 ноября 2004 г.
Посмотрел вчера по TV, как палестинцы хоронили Арафата. И был разочарован. Скунявый
у них получился перформанс. Бедный мертвец, пока до могилы добрался -
натерпелся нехило. И орали у него над ухом, и на гроб наваливались, чуть
не затоптали народной любовью, все тучи перестреляли от избытка чувств, ну и подавили
друг дружку - как же без этого. А когда мертвец под землей схоронился - разошлись,
как после футбольного матча.
Было бы елдец как хорошо, если бы гроб несли к могиле стильные воины пророка с кривыми
саблями под истошное завывание муэдзинов и рев тысячи профессиональных плакальщиц -
толстых старух, как это, говорят, было, когда хоронили Анвара Садата. А еще хотелось бы видеть
ряды и колонны идущих за гробом юных шахидочек, желательно девственниц. И чтобы каждая несла на
пузе хотя бы муляж смертоносного пояса. И после похорон могли бы не спешить по домам, а
поскорбеть всенародно, вознести с ковриков молитвы Аллаху, чтобы душа умершего обрела в
мусульманском раю все удовольствия, обещаные правоверным Кораном. Но все было лишь народным
буйством, жутким и беспонтовым, да иначе, наверное, и не получилось бы. А жаль.
|
14 ноября 2004 г.
Что-то давно ко мне на улице не приставали сектанты. Я люблю этих мечущихся по московским
улицам гордецов, возомнивших себя апостолами Христа, "обходящих море и сушу дабы
обратить хоть
одного..." лоха. Я люблю их странной любовью, потому что большинство из них уже не люди, а
ходячие выдержки из Библии. Вопят свое "Халелуйа" и не ведают, что слова Христа,
обличающие
фарисеев, относятся именно к ним. Один сектант насмешил меня, с пафосом поведав, что
благодаря
своей церкви он бросил пить, курить, но главное, смог победить ужасный грех - онанизм. Уж
лучше бы он оставался онанистом, меньше бы дури вертелось в его башке. Но куда
смешнее их святая вера, что они спасены и после Страшного Суда будут колбаситься в раю
Нового
Иерусалима. За эти бредовые воззрения, которым не перестаешь умиляться, я и люблю их.
Тут по TV, уж не помню в какой передаче, показали религиозного задвинутка, залезшего в
зоопарке
ко льву и оравшего на льва, что Иисус его спасет. Но лёва не внял проповеди и цапнул
ретивого псевдохристианина на ляжку. Молодец, не растерялся. Дураков нужно учить, но,
скорее всего, тот фанатик ничему не научится; некоторых даже могила неспособна исправить.
|
16 ноября 2004 г.
Мы достойны того, чтобы родиться, чтобы жить и чтобы умереть, унося с собой осколки памяти
об этом временном для нас мире, который лишь мгновение Вечности будет перед нашими
глазами. Мы достойны того, чтобы не помнить откуда мы пришли и не знать, куда мы уйдем.
Мы достойны каждого мгновения, которое нас выбирает, и каждого мгновения, которое
выбираем мы; достойны добра и зла, света и тьмы. И того, что тайна бежит по нашим лицам, и
бездны пылают в каждом из нас мириадами огней. Того, что сами мы, живя в себе, более чем в
давшем нам свою плоть мире, не знаем себя и тех бездн, той бесконечности, что вложена в нас
Творцом.
Мы можем внутри себя погружаться в бескрайний космос, оставляя бренную оболочку ожидать нашего
возращения. И не только во сне, но и наяву, и без каких либо психоделических средств. Мы сами по
своей природе, являемся психоделическими существами, алхимиками собственного духа,
способными создавать миры. Наше непостижимое "Я" состоит из "магической субстанции", дарующей нам
прямую связь с Богом, "субстанции", пробуждающей в нас потребность быть творцами, даже если творя
мы становимся разрушителями. Все внутри нас, ибо мы больше чем тела, больше чем социальные
единицы, вовлеченные в круговорот мирской суеты. Каждый наш шаг, каждая наша мысль - создает наше
настоящее и предсказывает наше будущее. И я не могу не восхищаться этим чудом, не могу, да
и не желаю влачить существование в плоском мире, в психическом вакууме бытовушных
ценностей, с его сном разума, рождающим, как известно, чудовищ.
|
17 ноября 2004 г.
Вот и всегда так! После нескольких дней необъяснимого блаженства, эйфории, счастья,
мистической глубины, открытого неба - словно удар по голове - навалилась пустота,
тяжесть, потухли краски. Мир вдруг предстал серым скопищем домов, даже воздух окаменел,
а люди, казалось, не имели лиц. Город шумел, двигался, спешил, но я
воспринимал его как мельтешение; оно давило меня, но в то же самое время, глаз города ослеп,
город не видел меня.
В такие дни - дни духовного упадка - чувствуешь
себя ненужным даже самому себе. Все, что сделал в жизни, видится никчемной ерундой, на которую
никто даже внимания не обратит. Жизнь предстает растратой впустую драгоценного времени. В такие
дни не знаешь куда себя деть, ходишь из угла в угол и ничто не дает радости. Это и есть, наверное,
депрессия, когда приходит обреченное "выхода нет". И вдруг начинаешь понимать людей,
решающих свести счеты с жизнью.
Но я не первый год живу на свете, знаю:
депрессии приходят и уходят, а я остаюсь. Просто нужно перетерпеть возникшее психическое неудобство,
и не идти на поводу у негативных мыслей. Пусть себе демоны надрываются в черепной коробке -
хрен добьются от меня глупостей. Надолго их терпения обычно не хватает, если их игнорируешь и
они не могут увести тебя за навязанными тебе мыслями в еще большую депруху...
Пользуясь тем, что в нашем районе
проклюнулось солнышко я двинулся на Люблинское кладбище - поискать образы и лица. На подступах к
кладбищу меня настигла старушка иеговщица с рекламной литературой, попотчевала "Сторожевой башней".
Так как она оказалась "божьим одуванчиком" я не стал ей хамить, только обозвал сектанткой, а
"Башню" взял, пусть лучше мою коллекцию пополнит, чем гадит на мозги какому-нибудь
легковерному религиозному искателю. Как странно, ведь совсем недавно я думал о сектантах, и вот тебе они
со своей охмурительной продукцией. Тронул говно - оно и засмердело.
Люблинское кладбище само по себе скучное, но нет такого кладбища, где бы я не нагулял
интересных образов. Но главное, от депрессии не осталось следа. Через парочку дней обновлю люблинскими
находками основные разделы сайта.
|
19 ноября 2004 г.
Вчера в метро образ женщины, гибшей в утренней толкучке, напомнил мне девушку,
увиденную числа 7 или 8 ноября, хоть женщина и не была на нее похожа.
Воскрешенная в памяти девушка сама по себе была весьма невзрачна, зато какие роскошные у
нее на голове были рога. Да, да, именно рога, почти такие, какие носят коровы. К сожалению,
не настоящие, а декоративные, они вполне эротично торчали из парика ярко рыжего цвета.
Очевидно, деваха побывала на "хеллуине" в облике чертихи, и, наверное, этот образ так
ее всколбасил, что она решила носить рыжий парик с рожками и в повседневной жизни. Ах, как
было бы приятно увидеть ее в таком облике на аллеях Введенского кладбища,
как бы многозначительно она смотрелась в обнимку с ангелочками и плакальщицами - этакая
госпожа Habondia. Ей бы еще дать рогатого супруга с модной теперь козлиной бородкой и эта пара была
бы неотразима.
|
23 ноября 2004 г.
Зима принесла не только холод, но и новые образы,
и я могу пополнить коллекцию фоторабот. Вчера ездил на Донское. Это только на первый
взгляд кажется, что кладбище зимой - мрачная пустыня. Снег, укрывший могильные
плиты и камни сотворил столько интересных образов! Те могилы, мимо которых проходил
летом не находя в их убранстве ничего интересного, вдруг предстали передо мной в иных, впечатляющих
обличиях. Через пару деньков я размещу несколько особенно понравившихся снимков из
зимней коллекции.
|
12 декабря 2004 г.
Всё чаще задумываюсь над тем, что будет, когда я уйду из
этого мира - совершу восхождение или низвергнусь в бездну, а может, обрету иные пути?
Задумываюсь не потому, что смерть ощутимым образом грызет изнутри мою плоть, но потому,
что пришло время. Чем сильнее чувствуешь, что каждый прошедший день приближает час исхода,
тем ярче и образнее рисуются картины будущего.
И я брожу по тихим алеям, всматриваюсь в лица тех, кто некогда жил в мире, и чувствую
себя подобным им, как будто до могилы мне остался лишь шаг. Но я среди живых, и, быть
может, не родился еще тот могильщик, что выкопает для моей плоти последнее убежище. Но какой
короткой и бесплодно прожитой мне покажется моя жизнь, когда придет час завершения...
Когда я покину мир сей, а плоть мою без особой скорби, вернут земле или из
экономии отдадут огню, - в дом, который я любил и где был счастлив, придут чужие мне
люди, уничтожат следы моего существования, изгонят память обо мне, чтобы поселить в моих
стенах свой дух. Вещи, которые были мне дороги, как часть моего мира, мои рукописи,
хранящие путь моей души, выбросят, как простой хлам и жутковатое наследство покойника.
И потечет время, которому все равно жил ли я или не жил. Оно
постепенно угасит в памяти людей, не сразу забывших меня, мой облик, а потом они и сами
отправятся вслед за мной. И, через какое-то время, единственным свидетелем того, что я когда-то ходил по
земле, останется лишь мое имя на надгробии, и под ним дата рождения и смерти. Лишь имя,
которое никому ничего не сможет рассказать, имя, до которого никому не будет дела. А потом и оно
сотрется с могильного камня. Наступит забвение. Ночь. Вселенская Тишина Вечности.
Пройдут годы и в ту могилу, где растворилась
моя плоть, прямо на кости мои, присыпанные землей, опустят гроб с телом человека, который
родился и жил уже после моего ухода. И на могиле воздвигнут иной камень, и иное имя будет
безмолвствовать на нём, и тоже не избежит забвения...
|
28 декабря 2004 г.
Уходит очередной год. Еще пара дней и он станет добычей смерти. Новогодняя ночь -
рубеж между прошлым и будущим, точка их встречи, определенная людьми для
ориентации во времени. Когда смена цифр в календаре близка, так хочется верить в добрые
сказки со счастливым концом, в чудеса, волшебство, исполнение сокровенных желаний,
в то, что все горести, печали, беды, остались в прошлом и постепенно забудутся вместе с ним.
Так хочется верить, что с боем часов наступит какая-то иная эра - эра мира, добра, правды.
Людей преобразит нечто, сокрытое в них самих, и они не будут более во сто крат
хуже чем дикие звери, и не алчное безумие будет властвовать над ними, а любовь.
Но смешны и наивны, хоть и светлы эти мечты. Ничего не изменится, новогодняя ночь пройдет
также, как и в прошлом году, как и любая другая ночь, только люди проведут ее за праздничным
столом, сопровождая первые часы наступившего года обильными возлияниями и весельем. Всю ночь по
телеящику будут кривляться скучные юмористы, выдавливая из себя несмешные шуточки, натужно
улыбаться и что-то там петь так называемые "звезды" - те же самые, что выступали и в прошлые годы, от
которых уже тошнит. А массовка, нанятая за 300 рублей, с поросячьим восторгом в глазах
будет им аплодировать.
Новогодняя ночь пройдет, и утро 1 января будет прекрасным только тем, что не нужно
тащиться на работу. Чудес не случится, мечты так и останутся несбывшимися, проблемы так и
неразрешатся. Пройдет несколько выходных дней и обыденная суета проглотит людей,
оденет их лица в серый камень...
Так будет, и через год, и через сколько ни возьми лет; так будет пока мы живем в мире людей и
играем по его неписаным правилам, однажды, незаметно для себя став частью толпы, с такими
же, как у нее угрюмыми лицами, больше похожими на посмертную маску.
Но есть и в этом - не очень то светлом Мире - нечто, что не позволяет мне думать о себе как о
рабе бытовухи и горького житейского опыта. Есть нечто сокровенное, что лежит за рамками
тесного людского социума, - уводящее в иные дали, дарующее счастье постигать многими забытую
истину, что мы созданы Богом, по образу и подобию Его, и созданы Им - Творцами.
|
31 декабря 2004 г.
Еще несколько часов и наступит 2005 год. Вот уже много лет я наблюдаю в себе одну
странность. В период от католического Рождества и до Новогодней ночи, время кажется мне сильно
замедлившимся: ты думаешь, что сегодня 29, а оказывается только 27ое. Да и сам Новый Год я
чувствую наступившим за несколько дней до 31 декабря. И потому не испытываю особой
потребности ждать боя курантов... Да, мысль всегда бежит впереди календарного
времени.
И еще, я думаю о тех людях, кому в предстоящем году суждено умереть.
В час, когда я пишу эти строки, все они живы. Многие из них находятся
в добром здравии, не допускают и мысли о том, что сегодня будут отмечать последнюю в своей
жизни Новогоднюю ночь, и что времени у них почти не осталось.
Вот, по улицам ходят люди, озаренные светом
предстоящего праздника. Кому из них предстоит уйти? Мчатся автобусы, маршрутки, метро.
Кто из тех, кто едет в них, должны умереть в новом году? Может эта женщина, чье лицо сфотографировала память,
или этот мужчина, сидевший напротив. Вот, в домах горит свет. В какое из этих загадочно
светящихся окон заглянет смерть?
Так ли это важно... Но пройдет год, и я, вспоминая сегодняшний день и мои мысли, буду знать,
что людей, о которых я думал 31 декабря 2004 года в 16.30 по Московскому времни - уже нет;
если, конечно, сам не окажусь одним из них.
Каждый из них, в это самое время, чем-то занят, куда-то спешит, о чем-то думает. Кто-то
ожидая прихода гостей, колдует над праздничными блюдами; кто-то не окончил бег по бутикам
и супермаркетам; кто-то, возвращаясь с работы, застрял в пробке; кто-то уже начал провожать
старый год с коллегами по службе. Сегодня все они поднимут бокал во славу наступающего года и
будут праздновать, кто в семейном кругу, кто с друзьями, кто в одиночестве.
Одним из них до конца жизни остались считанные дни или недели, у других есть в запасе чуть
больше, или даже почти весь год, - но никого из них не будет в этом мире к полуночи 31
декабря 2005 года. И пусть их имена пока еще сокрыты даже от самой смерти, - 2006 год увидит только
надгробия на их могилах.
Каждый из них встретит свою смерть, кто-то от обострившейся болезни, не оставляющей
надежд на выздоровление; кто-то просто потому, что не сможет наскрести требуемой врачами
денежной суммы
для оплаты операции... Другим суждено погибнуть за рулем собственного автомобиля, в
авиакатастрофе... стать жертвой очередных террористических актов, о которых мы
неминуемо услышим... Кого-то угораздит погибнуть в пьяной драке, криминальной разборке, а
некто сам наложит на себя руки, избрав приемлемый способ самопревращения из живого в мертвеца...
И мы неминуемо услышим имена известных людей, которым суждено умереть в следующем
году.
Но в эту самую минуту, когда я пишу эти строки,
все эти люди живы!!! И готовятся встречать Новый Год.
|
|
|
|
